– Вы вот перед матчем со сборной Швейцарии сходили в зал, размялись. Рады видеть вас в отличном здравии.

– В относительно отличном.

– Что, и через два дня вас что-то беспокоит?

– Да, беспокоит. Потому я и пропустил игру со швейцарцами. Надеюсь, что буду готов к следующему матчу.

– Что-то вам не везет на чемпионатах мира. В Москве – травма. В Канаде – травма.

– Так бывает. Конечно, не повезло мне, но в этот раз, надеюсь, что продолжу чемпионат.

– Это вам доктора обещают или вы сами чувствуете, что здоровье наладится?

- Все надеются на это: и я, и врачи. Самочувствие улучшается.

– Говорят, что если бы было сотрясение мозга, то вам бы просто не разрешили играть.

– Да, наверное. Но сотрясения нет. С головой все порядке.

– Так что у вас все-таки болит?

– Верхняя часть тела. А что конкретно, мы решили не уточнять. Зачем давать сопернику лишние козыри. Я же собираюсь играть.

– Неприятно вспоминать, но все-таки, что вы почувствовали после столкновения?

- Боль. Меня как будто парализовало. Все стало болеть.

– Сознание вы не теряли?

- Нет.

– Не все трактуют этот эпизод однозначно. Кто-то считает, что Меррей действовал в рамках правил. Кто-то говорит, что была откровенная грубость. Вы, наверняка, смотрели повтор эпизода. Как бы вы оценили его с позиции хоккеиста?

- Видео я, конечно, посмотрел. Мнения действительно у всех разные. Говорят, что меня поймали с опущенной головой. А кто-то утверждает, что ударили со спины. Но, давайте, вспомним. Я смотрел совершенно в другую сторону, шайба была у соперника, а Меррей бил меня сбоку. Это чистая атака игрока, не владеющего шайбой.

– Как вы думаете, швед делал это умышленно? Или просто случайность?

- Меррей вот именно такого плана хоккеист. Там ведь шайба шла по борту и должна была дойти до меня. Даглас заранее пошел в меня. Но ведь шайбу перехватил соперник, а Меррей не стал останавливаться. Не смог? Не захотел?

– Это был грязный прием?

- Я бы не стал говорить, что это грязный прием. Локоть он не выставлял, в голову не бил. Но ударил он меня в плечо, когда я не владел шайбой. И я его не видел.

– Меррей утверждает, что предупреждал вас о жестоком хоккее.

- Да? Я его вообще не знаю. Ни о чем с ним не говорил. Может быть, он там на своем языке что-то болтал, но я не обратил внимания.

– У вас есть злость на Меррея?

- У меня на всех соперников злость. Всех хочется победить.

– Но некоторых хочется побить.

– Нет, Меррея хочется именно победить.

– Как бы вы оценили поступок Ильи Ковальчука, который бросился на шведа?

- Он молодец. Так бы поступил любой. Илья вступился за команду, за партнера. Просто арбитр не должен был удалять хоккеиста до конца игры. Он же не сбросил перчатки. Я Илью поблагодарил после матча.

– Давайте вернемся к хоккею. До матча со Швейцарией вы знали все возможные варианты развития событий? Понимали, чем может грозить поражение или победа?

– Да, мы были в курсе. И мы выбрали единственно правильный – обыгрывать Швейцарию и сейчас, и в четвертьфинале.

– Считается, что с чехами играть попроще. Они приехали без вратаря.

– Это ничего не значит. Победа над Швейцарией дает нам психологическую уверенность и неплохого противника в четвертьфинале. Выбора не было.